Красное колесо. Узел III Март Семнадцатого - 2   ::   Солженицын Александр Исаевич

И трезво видел Гучков, не отшибло ему: это правительство, в которое он принят, ни откуда не вытекает, кроме двух десятков горячих думских речей. И вчера он подавал в отставку не формально, что мнение его осталось в меньшинстве, а потому что всё это правительство и состояние в нём сразу увиделось ему безнадёжным. Убедил его остаться Милюков. Уверял, что будет самая широкая поддержка интеллигентского класса и союзных стран. Только Милюков будет иметь дело с дипломатами, с их радужными надеждами на взлёт русского патриотизма и воинственности. А Гучков – со взбунтованными солдатами, пошатнувшимися офицерами – и невыводимым из города гарнизоном, как навязанным жерновом.

Пока он мотался за отречением – он здесь, в Петрограде, пропустил «приказ №1» Совета депутатов и всё его развитие. Появился «приказ», оказывается, ещё раньше, чем Гучков сел в поезд, но его не читал, не знал, не то чтоб остановить. Только вчера к вечеру, уже после Миллионной, прочёл его тяжёлой головой – и ещё не дооценил опасности, отнёс к неизбежным побочным эксцессам революции, которые забудутся всеми завтра, – лишь бы удалось не допустить вражды солдат к офицерам.

Только сегодня утром, когда «приказу» уже было полных двое суток и он в миллионах экземпляров разнёсся далеко и за Петроград, – Гучков полными глазами прочёл его, ужаснулся – и понял, что вот с этого он должен начинать своё министерское управление. С первого шага он был обвешен Советом рабочих депутатов и его «приказом» как впившимися собаками.