Страница:
1208 из 1505
Градусник показывал мороз, и не было у решётки вчерашней досадной кучки глазеющих мальчишек, прямо против губернаторского дома, – теперь, когда никто не мог отогнать их. Но согнал мороз.
А городовой стоял на месте. Однако – неуставно одетый в простой полушубок.
И два красных флага у входа в ратушу.
И, может быть из-за мороза, отречные манифесты, расклеенные на стене городской думы, тоже мало кто читал. Или уже знали все.
Вчера, когда с матушкой ехали в автомобиле по городу, – её колол каждый красный флаг над зданием и каждый красный бант на чьей-нибудь груди. А Николай уговаривал её не обращать внимания. Зато ведь некоторые становились во фронт, отдавали честь, иные штатские снимали шляпы, а один старик на улице на колени стал. Но никто не кричал «ура», как прежде. У матушки остались резкие впечатления от первых дней революции в Киеве: проходя мимо её дворца, манифестации так громко кричали «ура» – казалось вот-вот ворвутся в ворота. А гарнизонную охрану отменили, и всего оставалась во дворце полусотня конвойцев.
Ах, такое ли произошло в Кронштадте! такое ли в Гельсингфорсе! – прямые убийства, и многих.
Уже подходило время ехать в церковь – вдруг раздались на площади звуки военного оркестра. И приближались.
|< Пред. 1206 1207 1208 1209 1210 След. >|