Красное колесо. Узел III Март Семнадцатого - 2   ::   Солженицын Александр Исаевич

Но раньше того пришло отречение Михаила. Оно достигло Севастополя с таким казусом. На ленте пропечатал ось: «А сейчас передадим вам манифест Михаила Александровича», – и тут же прервалась линия. И основательно прервалась: ни через полчаса, ни через час не починили её.

И – напряглось сомнение, надежда. Может быть, это – не перерыв линии, но изменилось в Ставке? или с самим Михаилом? Что можно было предположить о непереданном манифесте? Что-то очень важное новое!

Но – никак не повтор отречения, которое притекло, когда линию исправили.

И вот – Россия осталась совсем без царя, вообще без Верховной власти! Власть передавалась – никому…

Так прав был Колчак, угадал положение, и нетвёрдость, неготовность Михаила, когда погнал гонца.

Но тем более всё ещё можно спасти, объявив диктатуру великого Князя! Республика? – может быть и не плохой строй, мы его не испытали, никто не знаем. Но республика, введенная на полном разгоне войны, – это крах.

Однако ответ из Тифлиса не шёл, не шёл.

А по исправленной линии, косвенным путём, через Ставку, рассылались приказы того же великого князя – и уже как Верховного Главнокомандующего.

… Неисповедимо назначенный, он осеняет себя крестным знамением и призывает чудо-богатырей… Повелевает всем начальникам и чинам армии и флота спокойно ожидать изъявления воли русского народа…

То есть Учредительного Собрания.

То есть это уже и был ответ Колчаку.