Красное колесо. Узел III Март Семнадцатого - 2   ::   Солженицын Александр Исаевич

И потом: раз петроградские воинские части уже захвачены Советом – к чему такой конфликт может повести, если не к гражданской войне? А как отважиться поднять её, когда идёт война внешняя?

Не хватало опоры во всём армейском пространстве. Надумал Гучков послать запросы в Ставку и на все фронты: как воспринят ими разосланный вчера приказ №114, какие есть соображения? (Учесть их при дальнейших шагах.)

Тут доложили, что генерал-лейтенант Корнилов прямо с вокзала явился к своему министру.

Отлично! Звать.

Невысокий, чёткий, с фронтовою свежестью – обдал свежей надеждой и Гучкова. Сух, ничего лишнего в фигуре, только – для войны и разведки. Знаменитый на всю Россию генерал, год пробыл в австрийском плену, бежал в шинели австрийского солдата, портрет его обошёл всю Россию. Лицо настолько простоватое, ещё и под короткой незамысловатой стрижкой, – может сойти за простого унтера, не принять его никак за генерала, ничего общего с той аристократической белой костью, одинаково ненавистной простым солдатам, Совету или Гучкову. Да калмыцкое или бурятское в лице, светло-оливковая кожа, узкие глаза, проверяющее недоверие с огоньком, – о, да отлично он будет разговаривать сейчас с распущенными массами!

Когда вопрос не поддаётся решению теоретическому – его можно решить личностью?

Конечно, общего развития, общего охвата событий от него не жди. Ни даже стратегического кругозора. Но таких операций ему и не предстоит. А личная храбрость – вне сомнений. Верный исполнитель. Замечательный выбор!

Как хозяин Военной комиссии Гучков с большим правом мог сказать сейчас (хотя не он придумал):

– Лавр Георгиевич! Это – я выдвинул вашу кандидатуру.