Красное колесо. Узел III Март Семнадцатого - 2   ::   Солженицын Александр Исаевич

И была там Алёнка с белыми косами ниже пояса, и такэто завлекало после чёрной Маруси. Полночи гадали на картах, на бобах, и отливали в воде желток, и в зеркало глядели, и кидали за ворота башмачок. И как это кончится – нельзя было угадать. А за полночь старшая девка объявила: «Вам, ребята, пора домой, а нам пора спать.» Одной девке показала спать в запечьи, себе забрала кровать, Алёнке кинула на пол войлок и тулуп – и со смехом потушила лампу. И разобрались на трое. И когда Алёнка потом шептала на войлоке: «что ты сделал??», – Колька уже новым голосом развязности и победы: «эт не я сделал, это мы вместе, не робей!»

С той ночи новая радость обагрила ему душу – и он понимал о себе только с выражением героя, и все его планы зарождались только в любви к девушкам. А вот – отец ругал и гнал в школу, и в школу, – хотя и Анфия отговаривала его, что учителя не учат, а стараются скрыть истину: что весь мир – это борьба за существование и подбор приспособленных.

И сегодня в понедельник сидели в классе, десятка полтора, разных возрастов, мальчики и девочки. С морозного дня светило солнце весело внутрь – а Юлия Аникеевна, тонкая как осочка, расхаживала попереди парт и вела диктовку:

– И на цветах и на траве душистой блеснёт роса, посланница небес.

Юлия Аникеевна уже второй год у них учила, сама из Тамбова. А был и второй учитель, щуплый, с лицом в угрях, подёргивался, и злой, – его все дружно не любили и звали Судроглаз. Они делили классы так и этак, переменялись.

Тихо. Скрипели перья.