Красное колесо. Узел III Март Семнадцатого - 2   ::   Солженицын Александр Исаевич

И сама Сусанна эти дни бывала в городе, и был же у неё под рукой неизменный телефон, – но уж самое наипоследнее узнать и порадоваться можно было только от вечерней компании мужа. И сын Марк так уже втравлялся в эту яркость и остроту, что не исчезал допоздна в своих студенческих компаниях, а тоже тянулся сюда послушать, очень восприимчивый.

Приходили обычно гурьбой, пешком (в эти беспокойные дни Давид не выводил автомобиля из гаража), – шумно разговаривая уже на лестнице, и в дверях, и в прихожей, кроме мужа – то Мандельштам, то ещё два-три адвоката, ещё два-три журналиста: журналисты ходили на такие ужины оттачивать в разговорах свои сегодняшние ночные статьи. И Ардов, украшение «Утра России», известный остроумец и парадоксалисту на высокой ноте договаривал:

– Да, господа, мы теперь обречены победить в этой войне! Проиграть эту войну мы теперь никак не смеем – это значило бы опять подпасть под реакцию. Ни пораженчество, ни пассивное оборончество уже стали немыслимы. Совершив революцию, мы подписали свою судьбу!

– Мы подписали свою судьбу, – возразил Давид, – ещё в Четырнадцатом году, когда приняли войну и, значит, обязаны были вести её как честные люди. А – что ? что правительство дало нам взамен?

Дёрнув свисающую с потолка длинную ленту звонка на кухню, сразу усаживая гостей за стол, Сусанна решительно требовала рассказа последовательного, а не конца спора, так не годится. То непокидающее ощущение Чуда, как в три дня внезапно совершилось всё, ожидаемое годами, – его не комкать, но перебрать по перышку, не пропустить.