JК
Красное колесо. Узел III Март Семнадцатого - 2 :: Солженицын Александр Исаевич
Страница: 164 из 1505Две курносых мещанки всалопах и платочках, но уже с красными лентами, любуются стрельбой издали.
* * *
Со средины дня стало всё более просвечивать солнце. Иногда лёгкими хлопьями шёл «слепой снег». Потом – уже полное солнце, весёлое небо.
* * *
На Миллионной улице в квартиру генерала Штакельберга ворвались революционные солдаты (он их долго не пускал, с денщиком оборонялись). Обвиняли, что на улице убит матрос выстрелом из этого особняка. Генерал высокого роста, ещё не старик, надел николаевскую шинель с бобровым воротником. Вывели. Закричали: «Стой, генерал!» Схватили за пелерину шинели, оторвали. «Кто убил матросов, генерал?» – «Я не обязан следить, кто тут шляется», – с презрением. Голоса: «Убить! Расстрелять! На набережную!», – и потащили по Мошкову переулку. Часть толпы оспаривает, перетягивает генерала к себе. Вдруг один коренастый солдат даёт прямо в генерала два выстрела из револьвера. Но ранений ещё не видно – и поток несёт уже раненного генерала к парапету набережной.
Генерал взмолился о пощаде. Но толпа уже пятится от него назад полукругом. Мгновенное молчание. Кто-то крикнул: «Пли!» Генерал сделал ограждающий жест одной рукой. Залп. Упал на бок.
Теперь, без команды, стреляли с азартом в лежачего. Рослый преображенец с румяным, почти девичьим лицом и улыбкой проверял на упавшем бой новенького охотничьего ружья, украденного из магазина.
* * *
Со средины дня стало всё более просвечивать солнце. Иногда лёгкими хлопьями шёл «слепой снег». Потом – уже полное солнце, весёлое небо.
* * *
На Миллионной улице в квартиру генерала Штакельберга ворвались революционные солдаты (он их долго не пускал, с денщиком оборонялись). Обвиняли, что на улице убит матрос выстрелом из этого особняка. Генерал высокого роста, ещё не старик, надел николаевскую шинель с бобровым воротником. Вывели. Закричали: «Стой, генерал!» Схватили за пелерину шинели, оторвали. «Кто убил матросов, генерал?» – «Я не обязан следить, кто тут шляется», – с презрением. Голоса: «Убить! Расстрелять! На набережную!», – и потащили по Мошкову переулку. Часть толпы оспаривает, перетягивает генерала к себе. Вдруг один коренастый солдат даёт прямо в генерала два выстрела из револьвера. Но ранений ещё не видно – и поток несёт уже раненного генерала к парапету набережной.
Генерал взмолился о пощаде. Но толпа уже пятится от него назад полукругом. Мгновенное молчание. Кто-то крикнул: «Пли!» Генерал сделал ограждающий жест одной рукой. Залп. Упал на бок.
Теперь, без команды, стреляли с азартом в лежачего. Рослый преображенец с румяным, почти девичьим лицом и улыбкой проверял на упавшем бой новенького охотничьего ружья, украденного из магазина.