JК
Красное колесо. Узел III Март Семнадцатого - 2 :: Солженицын Александр Исаевич
Страница: 354 из 1505Оголить фронт – значит тогда не довоевать с немцами? Затратив столько жизней на эту войну?…
Вот и сходилось, что революцию надо прекратить мирно.
То есть уступками.
А малые уступки – уже опоздали.
А – где начинаются большие? А – что такое большие?
Это – не выговаривалось между ними тремя, возглавителями Ставки, но что-то мучительно тяжелело в мозгах.
А во Пскове – сразу удача! Не сообщили прямо о решении Государя, но в половине второго ночи прислали сюда копию телеграммы Данилова своей Пятой армии, где, по высочайшему соизволению, он распоряжался: вернуть в двинский район войска, направлявшиеся к Петрограду! А Ставку просил – сообщить, если можно, Иванову: штасеву не известно его местопребывание.
Так быстро и, очевидно, легко было получено высочайшее соизволение!
Алексеев через немоготу и горбясь, в накинутой шинели, стал похаживать. Теперь и Иванову пойдёт уже совсем другая телеграмма. Но он Ставке не подчинён, ему не прикажешь.
Но теперь, если Северный фронт отзывался, – то как же можно двигать Западный?
Однако о Западном – не было распоряжения. Государь вообще, как уехал, за эти двое суток не отозвался своему начальнику штаба ни единым словом. Рассердился за что-нибудь?… Алексеев так чувствовал, что – да, он уехал недовольным. Но сейчас – сейчас надо ковать железо, пока горячо.
Вот и сходилось, что революцию надо прекратить мирно.
То есть уступками.
А малые уступки – уже опоздали.
А – где начинаются большие? А – что такое большие?
Это – не выговаривалось между ними тремя, возглавителями Ставки, но что-то мучительно тяжелело в мозгах.
А во Пскове – сразу удача! Не сообщили прямо о решении Государя, но в половине второго ночи прислали сюда копию телеграммы Данилова своей Пятой армии, где, по высочайшему соизволению, он распоряжался: вернуть в двинский район войска, направлявшиеся к Петрограду! А Ставку просил – сообщить, если можно, Иванову: штасеву не известно его местопребывание.
Так быстро и, очевидно, легко было получено высочайшее соизволение!
Алексеев через немоготу и горбясь, в накинутой шинели, стал похаживать. Теперь и Иванову пойдёт уже совсем другая телеграмма. Но он Ставке не подчинён, ему не прикажешь.
Но теперь, если Северный фронт отзывался, – то как же можно двигать Западный?
Однако о Западном – не было распоряжения. Государь вообще, как уехал, за эти двое суток не отозвался своему начальнику штаба ни единым словом. Рассердился за что-нибудь?… Алексеев так чувствовал, что – да, он уехал недовольным. Но сейчас – сейчас надо ковать железо, пока горячо.