JК
Красное колесо. Узел III Март Семнадцатого - 2 :: Солженицын Александр Исаевич
Страница: 387 из 1505Между бездной оказаться изменником и бездной оказаться реакционером – как бы это выстелить неопасно, но допытчиво:
– Не можете ли вы мне сказать, в каком виде намечается решение династического вопроса?…
Нелегко и камергеру императорского двора:
– С болью в сердце буду вам отвечать. Ещё раз повторяю: ненависть к династии дошла до крайних пределов. Но весь народ, с кем бы я ни говорил, выходя к толпам, решил твёрдо довести войну до победного конца. Все войска становятся на сторону Думы, и грозное требование отречения в пользу сына, при регентстве Михаила Александровича, становится определённым. Со страшной болью передаю вам об этом, но что же делать? В то время, как народ проливал кровь, – правительство положительно издевалось над нами.
И опять – заклятые имена, Распутин, Штюрмер, Протопопов, стеснение горячего порыва, неприятие мер, розыски несуществовавшей тогда революции… Эти все знакомые повторения Рузский пропускал в пальцах и мимо глаз, он горел понять, как стоит вопрос с династией, чтоб не ошибиться ступить самому. Единственный человек, владеющий Петроградом, говорил: до крайних пределов…
– …Тяжкий ответ перед Богом взяла на себя государыня императрица… А ещё присылка генерала Иванова только подлила масла в огонь и приведёт к междуусобному сражению, так как сдержать войска решительно никакой возможности… Кровью обливается сердце. Прекратите присылку войск, они не будут действовать против народа…
На крайности против императрицы Рузский не смел ответить ничего в печатаемой ленте.
– Не можете ли вы мне сказать, в каком виде намечается решение династического вопроса?…
Нелегко и камергеру императорского двора:
– С болью в сердце буду вам отвечать. Ещё раз повторяю: ненависть к династии дошла до крайних пределов. Но весь народ, с кем бы я ни говорил, выходя к толпам, решил твёрдо довести войну до победного конца. Все войска становятся на сторону Думы, и грозное требование отречения в пользу сына, при регентстве Михаила Александровича, становится определённым. Со страшной болью передаю вам об этом, но что же делать? В то время, как народ проливал кровь, – правительство положительно издевалось над нами.
И опять – заклятые имена, Распутин, Штюрмер, Протопопов, стеснение горячего порыва, неприятие мер, розыски несуществовавшей тогда революции… Эти все знакомые повторения Рузский пропускал в пальцах и мимо глаз, он горел понять, как стоит вопрос с династией, чтоб не ошибиться ступить самому. Единственный человек, владеющий Петроградом, говорил: до крайних пределов…
– …Тяжкий ответ перед Богом взяла на себя государыня императрица… А ещё присылка генерала Иванова только подлила масла в огонь и приведёт к междуусобному сражению, так как сдержать войска решительно никакой возможности… Кровью обливается сердце. Прекратите присылку войск, они не будут действовать против народа…
На крайности против императрицы Рузский не смел ответить ничего в печатаемой ленте.