Кровавое наследие   ::   Кнаак Ричард

Однако картина начала изменяться, ускользать, словно какая-то другая сила решила уничтожить злые замыслы доспехов. Образ тускнел, расплывался…

Неустрашимые доспехи опустили правую перчатку в самый центр видения. Малиновое свечение разлилось по руке.

— Шазари Дживокс!

И когда нежеланные слова-паразиты спрыгнули с губ, тело Норрека перестало быть материальным. Он закричал, но ничто уже не могло остановить процесс. Превращаясь в дым, он растягивался, скручивался — и наконец, просочился в уменьшившуюся и истощившуюся картинку.

И пока Норрек и магический круг не испарились, крик ужаса продолжал звучать.

Днём они потеряли одного человека, столкнувшегося с песчаным магготом, и ещё одного, загубленного жаром самой пустыни, однако Галеона заметила, что, несмотря ни на что, Августас Злорадный доволен, словно не только заполучил уже доспехи Бартука, но власть и славу, о которых мечтал всю жизнь. Это беспокоило ведьму, беспокоило больше, чем она полагала возможным. На генерала это совсем не похоже. Если его настроение настолько улучшилось для этого наверняка должна быть веская причина.

Галеона подозревала, что причина эта связана каким-то образом с Ксазаксом. В последнее время она редко видела демона, а это никогда не означало ничего хорошего. Фактически с той самой ночи, когда Злорадный, потеряв всякий здравый смысл, ушёл гулять один в ночной мрак пустыни, богомол действовал совершенно отдельно от ведьмы.