JК
Лабиринт Сумерек :: Клименко Анна
Страница: 5 из 94На тонких и бледных пальцах женщины вызывающе сверкали перстни. А сопровождали эту особу два крепыша в черненых латах и шлемах, закрывающих левую половину лица.
Эристо-Вет невольно завела руку за спину и быстро начертила в воздухе охранный знак Бога-Покровителя: она нашла тех, за кем ей надлежало присматривать. Темная ийлура из Храма Шейниры и сопровождающие ее храмовые стражи, несчастнейшие из смертных – ибо нет ничего страшнее, чем забыть себя и стать послушными куклами в руках Темной Матери всех синхов. Лица их были прикрыты оттого, что Верховный жрец клеймил каждого стража знаком Шейниры, и печать эта, явившись из тьмы, не любила дневного света.
– Что будем заказывать, милочка? Не стой столбом, не то, клянусь всеми богами, я умру от старости, дожидаючись от тебя слова.
Ийлура вздрогнула, обернулась и в первое мгновение не увидела никого. Затем, сообразив, опустила взгляд: в двух шагах от нее нетерпеливо переминался с ноги на ногу старый кэльчу, коренастенький, плотный, как чурбачок, и воинственно топорщил белые костяные пластины – то, чем бог Хинкатапи заменил своим детям волосы.
– Только что изжарил щеров окорок, – заверил он Эристо-Вет, – не желаешь?
– Желаю. – Она снова поглядела на темную жрицу.
Молодая, красивая. На вид – ни дать ни взять аристократка откуда-нибудь из Алхаима, одна из тех, что всю жизнь проводят сидя в высокой башне.
Эристо-Вет невольно завела руку за спину и быстро начертила в воздухе охранный знак Бога-Покровителя: она нашла тех, за кем ей надлежало присматривать. Темная ийлура из Храма Шейниры и сопровождающие ее храмовые стражи, несчастнейшие из смертных – ибо нет ничего страшнее, чем забыть себя и стать послушными куклами в руках Темной Матери всех синхов. Лица их были прикрыты оттого, что Верховный жрец клеймил каждого стража знаком Шейниры, и печать эта, явившись из тьмы, не любила дневного света.
– Что будем заказывать, милочка? Не стой столбом, не то, клянусь всеми богами, я умру от старости, дожидаючись от тебя слова.
Ийлура вздрогнула, обернулась и в первое мгновение не увидела никого. Затем, сообразив, опустила взгляд: в двух шагах от нее нетерпеливо переминался с ноги на ногу старый кэльчу, коренастенький, плотный, как чурбачок, и воинственно топорщил белые костяные пластины – то, чем бог Хинкатапи заменил своим детям волосы.
– Только что изжарил щеров окорок, – заверил он Эристо-Вет, – не желаешь?
– Желаю. – Она снова поглядела на темную жрицу.
Молодая, красивая. На вид – ни дать ни взять аристократка откуда-нибудь из Алхаима, одна из тех, что всю жизнь проводят сидя в высокой башне.