JК
Людишки :: Уэстлейк Дональд
Страница: 107 из 416Этим она и занялась.
В конце концов клиент откинулся навзничь и принялся пыхтеть и отдуваться, а Пэми оседлала его, как мальчишка, катающийся на дельфине, и крепко обхватила ногами. Лицо и шея датчанина делались все краснее, бледные глаза вылезли из орбит, а во время оргазма он заорал, как баба. Истошный вопль перешел в булькающий хрип, и датчанин обмяк на матраце. Мышцы его расслабились, челюсть отвалилась, потухшие глаза уставились в потолок.
Обливаясь потом, Пэми разглядывала его, поглаживала себя по мокрому животу и вытирала ладони о бедра.
– Мистер? – позвала она.
Никакого ответа. Пэми осторожно попятилась и слезла с датчанина. Миновав на четвереньках его ноги и край кровати, она очутилась на полу и уставилась на своего клиента вытаращенными глазами. Тот лежал, будто большая тряпичная кукла, из которой сыплются опилки. «Я его убила, – подумала Пэми и блаженно улыбнулась при этой мысли. Прежде ей никогда не доводилось гробить людей. – Я прикончила его своей пиписькой».
Пэми огляделась, увидела открытый чемоданчик на тумбочке, и глаза ее загорелись.
Надо его спереть!
Она шагнула к чемоданчику.
– Ммммммммммууууууммммм… Агхххххххаааахххх…
Пэми в ужасе повернулась. Датчанин был живехонек; он поднял голову и левую руку и пытался на что-то указать. Глаза его были полны боли и страха.
– Лек… арство… – выдохнул он. – Ящик… Лек… арство…
Живой. Но умирает. Пэми смотрела на него и не шевелилась.
В конце концов клиент откинулся навзничь и принялся пыхтеть и отдуваться, а Пэми оседлала его, как мальчишка, катающийся на дельфине, и крепко обхватила ногами. Лицо и шея датчанина делались все краснее, бледные глаза вылезли из орбит, а во время оргазма он заорал, как баба. Истошный вопль перешел в булькающий хрип, и датчанин обмяк на матраце. Мышцы его расслабились, челюсть отвалилась, потухшие глаза уставились в потолок.
Обливаясь потом, Пэми разглядывала его, поглаживала себя по мокрому животу и вытирала ладони о бедра.
– Мистер? – позвала она.
Никакого ответа. Пэми осторожно попятилась и слезла с датчанина. Миновав на четвереньках его ноги и край кровати, она очутилась на полу и уставилась на своего клиента вытаращенными глазами. Тот лежал, будто большая тряпичная кукла, из которой сыплются опилки. «Я его убила, – подумала Пэми и блаженно улыбнулась при этой мысли. Прежде ей никогда не доводилось гробить людей. – Я прикончила его своей пиписькой».
Пэми огляделась, увидела открытый чемоданчик на тумбочке, и глаза ее загорелись.
Надо его спереть!
Она шагнула к чемоданчику.
– Ммммммммммууууууммммм… Агхххххххаааахххх…
Пэми в ужасе повернулась. Датчанин был живехонек; он поднял голову и левую руку и пытался на что-то указать. Глаза его были полны боли и страха.
– Лек… арство… – выдохнул он. – Ящик… Лек… арство…
Живой. Но умирает. Пэми смотрела на него и не шевелилась.