Магнолия   ::   Шатилов Валентин

Но вряд ли одно лишь топанье, хоть и под музыку, составляет их службу. Есть, наверно, в их садах что-то важное, какие-то тайны, которые они так крепко охраняют.

«Вот ведь – так берегут эти свои тайны, – подумала вдруг Магнолия, – а нас поселили в самой середине своих владений. Вот странные! Теперь самим же приходится от нас эти владения все время охранять!»

Два месяца уже, как их из больницы перевели сюда – сразу, как только все девочки и мальчики научились более-менее нормально ходить и разговаривать. И два месяца бедные солдаты мучаются в своих круглосуточных караулах!

Прямо перед ее носом завис на своей светлой ниточке крохотный паучок. Замер, затаился. А только что так резво стремился вниз! Боится, глупыш. Надо ж – такой маленький, а тоже боится…

Магнолия отодвинулась, давая ему дорогу. А потом и вовсе поднялась с корточек, вытерла о шорты руку, запачканную бурой землей, влажной после ночного дождя.

Солдат смотрел на нее не отрываясь. И она неожиданно для себя позвала:

– Солдат! А солдат? Как тебя зовут? Что за причуды? Чего вдруг она решила узнать, как его зовут? Но, честное слово, она не хотела ничего плохого.

А солдат вздрогнул, испуганно отступил на шажок, оглянулся по сторонам – будто в поисках защиты – и, поправив автомат, двинулся как ни в чем не бывало к своему тополю.

Эх, трусишка. Ну и ответил бы – чего, спрашивается, бояться?

А вообще (она это давно заметила), все мужчины – трусишки отчаянные. Всего-то они опасаются, настороже каждую минуту.