Страница:
405 из 721
Ох итяжка должна быть тирания Фюльбера, если такому человеку, как Марсель, приходят в голову недобрые мысли!
— Кстати, — продолжал он. — В прошлое воскресенье, когда Фюльбер уезжал из Мальвиля, дал ты ему хлеба?
— И хлеба, и масла.
— Точно, Жозефа так и говорила. Еще спасибо, что у нее длинный язык.
— Да ведь хлеб предназначался для всех вас.
— Я так и понял!
Он развел руками, показав черные дубленые ладони.
— Вот, — сказал он, — вот до чего мы докатились. Вздумается завтра Фюльберу, чтобы ты подох, ты и подохнешь. Допустим, отказался ты пойти к мессе или исповедоваться — готово дело. Паек тебе тут же урежут. Нет, он у тебя его не отнимет. Он его убавит. Помаленечку. А станешь ворчать — на дом к тебе заглянет Арман. Ко мне-то, положим, не заглянет, — добавил Марсель, расправив плечи. — Меня он пока еще побаивается. Этот самый Арман. Вот из-за этой вот штуковины.
Из переднего кармана кожаного фартука Марсель извлек острый как бритва нож, которым обрезал подметки. Только на мгновенье, и тут же спрятал его обратно.
— Послушай, Марсель, — сказал я, помолчав. — Мы с тобой старые знакомые. Дядю ты хорошо знал и он уважал тебя. Хочешь, переезжай с Кати и Эвелиной в Мальвиль — мы все будем только рады.
Не оборачиваясь, Эвелина крепче стиснула мои пальцы и с неожиданной силой прижала мои ладони к своей груди.
— Спасибо тебе, — сказал Марсель, и в его черных глазах блеснула слеза. — Спасибо.
|< Пред. 403 404 405 406 407 След. >|