Мальвиль   ::   Мерль Робер

— И эта душа— религия?

Произнося эту фразу, он поморщился. Два слова ему претили: «душа» и «религия». Два совершенно «устаревших» понятия. Мейсонье — образованный член партии, он проходил школу партийных кадров.

— При нынешнем положении вещей — да.

Он задумался над этим утверждением, в котором содержалась и оговорка. Мейсонье — тугодум, он продвигается вперед шаг за шагом. Но зато ему чужда поверхностность суждений. Он попросил меня уточнить свою мысль.

— Душа нашей нынешней цивилизации здесь, в Мальвиле?

Слово «душа» он произнес, как бы заключив его в кавычки, мне даже показалось, что он манипулировал им на расстоянии, с помощью пинцета.

— Да.

— Ты хочешь сказать, что душа — это вера большинства обитателей Мальвиля?

— Не только. Я считаю, что это также душа, соответствующая нынешнему уровню нашей цивилизации.

На деле же все обстояло несколько сложнее. Я упростил, чтобы не покоробить Мейсонье. И все же его покоробило. Он покраснел, потом поморгал, значит, собрался перейти в контрнаступление.

— Но этой, как ты выражаешься, «душой», с таким же успехом может быть философия. Например, марксизм.

Ага, дошли наконец.

— Марксизм имеет дело с индустриальным обществом. В эпоху первобытно-аграрного коммунизма он неприменим.

Мейсонье остановился, повернулся и уставился на меня. Как видно, мои слова произвели на него глубокое впечатление.