JК
Красный Петух :: Гийу Ян
Страница: 392 из 529- Потом выгонят с работы, во всяком случае, шведа, а денежки конфискуют. Так ему и надо, черт подери. Их бы судить по-ирански.
- С одним из них, наверное, так и поступят после отбывания срока и выдворения, - пошутил Фристедт.
Чувствовалось, что оба они в хорошем настроении. День оказался результативным: полиция взяла пару "хулиганов", а и Фристедт, и Аппельтофт по натуре все-таки были полицейскими.
- Нэслюнд спрашивал меня, откуда у нас информация, - сказал Карл, охладив тем самым веселье, царившее в комнате.
- И что же ты ответил? - поинтересовался Фристедт с наигранным безразличием.
- Сказал, что не могу отвечать, не мое это дело.
- Спасибо, - сказал Фристедт и принялся за свои бумаги.
Карл ушел, не сказав больше ничего. Иранская история - чисто полицейское дело, они сами лучше без него справятся.
Он даже в служебных бланках не разбирается.
Фристедт и Аппельтофт впервые заспорили. Фристедт был уверен, что Карл не проболтался о русском источнике информации. Значит, полагал он, Карл - "белый" человек, а не один из молодых ненадежных нэслюндовских шпионов. Аппельтофт согласился, но его все же смущало, что Карл - какой-то коммунистик: видите ли, отправился в Бейрут получить заверения палестинцев, что они не виновны. Таким заявлениям трудно верить.
Фристедт тоже согласился с этим. И они молча зарылись в историю, уже вечером прогремевшую в "Вечернем эхо": "Арестован один из шефов Управления по делам иммиграции. Он оказался иранским шпионом".
- С одним из них, наверное, так и поступят после отбывания срока и выдворения, - пошутил Фристедт.
Чувствовалось, что оба они в хорошем настроении. День оказался результативным: полиция взяла пару "хулиганов", а и Фристедт, и Аппельтофт по натуре все-таки были полицейскими.
- Нэслюнд спрашивал меня, откуда у нас информация, - сказал Карл, охладив тем самым веселье, царившее в комнате.
- И что же ты ответил? - поинтересовался Фристедт с наигранным безразличием.
- Сказал, что не могу отвечать, не мое это дело.
- Спасибо, - сказал Фристедт и принялся за свои бумаги.
Карл ушел, не сказав больше ничего. Иранская история - чисто полицейское дело, они сами лучше без него справятся.
Он даже в служебных бланках не разбирается.
Фристедт и Аппельтофт впервые заспорили. Фристедт был уверен, что Карл не проболтался о русском источнике информации. Значит, полагал он, Карл - "белый" человек, а не один из молодых ненадежных нэслюндовских шпионов. Аппельтофт согласился, но его все же смущало, что Карл - какой-то коммунистик: видите ли, отправился в Бейрут получить заверения палестинцев, что они не виновны. Таким заявлениям трудно верить.
Фристедт тоже согласился с этим. И они молча зарылись в историю, уже вечером прогремевшую в "Вечернем эхо": "Арестован один из шефов Управления по делам иммиграции. Он оказался иранским шпионом".