Крах черных гномов   ::   Самбук Ростислав Феодосьевич

Собственно, это и не интересовало Штеккера — он знал, что уже через день-два его сообщение расшифруют в Москве.

Ветров считал, что лучше видеться со Штеккером, чем вынимать записки из тайника. Во время одной из таких бесед Юрий и посетовал на нехватку людей. Сейчас, когда советские войска подошли к границам рейха, следовало активизировать деятельность группы, а надежных товарищей не хватает.

Поэтому Штеккер и назначил юноше свидание.

Они постояли, притаившись за стеной. Только Горст собрался высказать свою просьбу, как Штеккер взял его за руку и потянул за собой. В хаосе битого кирпича и покореженного железобетона фельдфебель нашел узкую щель и, пригнувшись, нырнул туда.

— Ну, какое же у тебя неотложное дело? — спросил, устраиваясь на доске.

Горст не сел рядом. Все кипело в нем, он напоминал жеребенка, которого только что вывели из конюшни: переступал с ноги на ногу и сопел.

— Я уже не могу так больше, дядя Петер! — кинулся сразу в наступление. — Стоять в стороне, когда наступил решительный час! Наконец я имею право на месть! Мы запрятались, как мыши в подвал, и чего-то выжидаем. Отец это понимал и хотя погиб, во не зря.

— Постой, постой, — остановил его Штеккер. — На отца не кивай. Он бы семь раз отмерил, прежде чем отрезать. А ты сразу — бултых в воду! А может, там омут… Осмотреться надо.

— Я уже осмотрелся. И не думайте, что горячусь. Я почему к вам? В поселке я связан по рукам и ногам. Что бы ни случилось там — на кого подозрение? На сына Ульмана.