Мессия Дюны   ::   Херберт Фрэнк

Не хотел быть ни среди ангелов, ни среди дьяволов... один, брошенный, словно по недосмотру".

- Мы вернемся в съетч? - настаивала Чани.

- Да, - прошептал он, а про себя подумал: "Я должен заплатить цену".

Чани тяжко вздохнула, устраиваясь поудобней.

Я медлю, подумал он. И увидел, как связывают его требования любви и джихада. Что значит одна жизнь, как бы ты ни любил этого человека, по сравнению со множеством жизней, которые заберет джихад? Можно ли страдания одного противопоставить мучениям миллионов?

- Любимый? - вопросительно произнесла Чани.

Он закрыл ей рот рукой.

Я сдамся сам, подумал он. Я попытаюсь, пока у меня еще есть силы, найду щель, через которую не пролететь и птице. Бесполезная мысль, и он это знал. Джихад последует за его тенью.

Что он может ответить? Как объяснить тем, кто обвиняет его в несусветной глупости? Кто поймет?

Он хотел только оглянуться и сказать: "Вот! Вот мир, в котором я существую... Смотрите - я исчезаю! Никакая сеть человеческих желаний больше не поймет меня! Я отрекаюсь от своей религии! Этот великолепный миг - мой! Я свободен!"

Пустые слова.

- Вчера у Защитной стены видели большого червя, - сказала Чани. Длиннее ста метров. В том районе теперь редко появляются такие большие черви. Я думаю, их прогоняет вода. Говорят, этот червь пришел звать Муад Диба домой, в пустыню. - Она ущипнула его. - Не смейся надо мной!

- Я не смеюсь.