JК
Моби Дик :: Стругацкий Аркадий
Страница: 4 из 5«Сергей Иванович, разрешите… У меня спешная работа, завтра надо передать в Хабаровск… Я боюсь, что не успею, помогите мне посчитать вот это… Поможете? Вот хорошо-то!»
Сергею Ивановичу очень нравилось, что все незанятые люди собирались, как правило, в компании — большие и маленькие. Пестрые отряды скалолазов, обмотанных вокруг пояса тридцатиметровыми шарфами, карабкались по обледенелым кручам, куда, впрочем, можно было при желании спокойно подняться по тропинкам с другой стороны. Зимние аквалангисты набивались в субмарины и переправлялись через пролив на Маканруши, где дни напролет бродили по лабиринтам подводных пещер. Из спортивных залов доносились выкрики, топот и буханье мячей. В клубах витийствовали дискуссионеры — там в утилитарных целях развития сообразительности и логического мышления обсуждались очень странные вопросы. В музыкальных комнатах, неподвижиые, как покойники, возлежали в глубоких креслах ценители нежнейших мелодий. Люди, как правило, чувствовали себя особенно хорошо, когда были вместе.
Некоторое исключение составляли художники, предпочитавшие развлекаться в одиночку. Их чем-то влекло серо-свинцовое однообразие скал, ледяной воды, низкого неба. Большинство из них прямого отношения к базе не имело. Они приезжали на зиму с материка и были необычайно трудолюбивы, но гениальности, по крайней мере, по мнению Кондратьева, не обнаруживали. Иногда они устраивали в коридорах выставки своих этюдов. На выставки сбегался народ, и начинались свирепые споры: должен ли художник писать то, что видит, или то, что он чувствует, или то, что он думает. Был еще на базе один скульптор, опытнейший работник Океанского патруля, страдавший, однако, гигантоманией.
Сергею Ивановичу очень нравилось, что все незанятые люди собирались, как правило, в компании — большие и маленькие. Пестрые отряды скалолазов, обмотанных вокруг пояса тридцатиметровыми шарфами, карабкались по обледенелым кручам, куда, впрочем, можно было при желании спокойно подняться по тропинкам с другой стороны. Зимние аквалангисты набивались в субмарины и переправлялись через пролив на Маканруши, где дни напролет бродили по лабиринтам подводных пещер. Из спортивных залов доносились выкрики, топот и буханье мячей. В клубах витийствовали дискуссионеры — там в утилитарных целях развития сообразительности и логического мышления обсуждались очень странные вопросы. В музыкальных комнатах, неподвижиые, как покойники, возлежали в глубоких креслах ценители нежнейших мелодий. Люди, как правило, чувствовали себя особенно хорошо, когда были вместе.
Некоторое исключение составляли художники, предпочитавшие развлекаться в одиночку. Их чем-то влекло серо-свинцовое однообразие скал, ледяной воды, низкого неба. Большинство из них прямого отношения к базе не имело. Они приезжали на зиму с материка и были необычайно трудолюбивы, но гениальности, по крайней мере, по мнению Кондратьева, не обнаруживали. Иногда они устраивали в коридорах выставки своих этюдов. На выставки сбегался народ, и начинались свирепые споры: должен ли художник писать то, что видит, или то, что он чувствует, или то, что он думает. Был еще на базе один скульптор, опытнейший работник Океанского патруля, страдавший, однако, гигантоманией.