Монаший капюшон (Хроники брата Кадфаэля - 3)   ::   Питерс Эллис

Правда, как приметил с болью Кадфаэль, отнюдь не все пришли в ужас. Приор Роберт, умевший во всем соблюдать благопристойность, был, на первый взгляд, встревожен, как и остальные, однако его бледное лицо прямо-таки светилось изнутри. Брат Жером, который чутко улавливал настроение своего патрона, довольно потирал руки, скрытые в широких рукавах рясы, лицо же его выражало подобающее случаю сочувствие. Не то чтобы эти двое имели что-то лично против Хериберта - просто аббат слишком засиделся на своем посту, столь вожделенном для некоторых его нетерпеливых подчиненных. Спору нет, он славный старик, но уже одряхлел и пережил свое время. Так и король, если он правит слишком долго, сам напрашивается на то, чтобы его низложили. Однако братья всполошились, словно наседки, почуявшие в курятнике лисицу, и восклицали наперебой:

- Но отец аббат, король, конечно же, восстановит тебя в должности!

- О отче, а нужно ли тебе ехать на этот совет?

- Мы останемся без тебя как овцы без пастыря!

Приор Роберт, считавший, что уж кто-кто, а он-то превосходно подходит для того, чтобы, буде потребуется, управлять здешней паствой, бросил на сокрушавшегося быстрый взгляд василиска*, [Василиск - сказочное чудовище, убивающее своим взглядом.] но вслух не только не возразил, но, напротив, выразил свое огорчение и пробормотал соболезнования.

- Я верный сын и слуга церкви, - грустно промолвил аббат Хериберт, - и мой долг велит мне повиноваться.