JК
Монаший капюшон (Хроники брата Кадфаэля - 3) :: Питерс Эллис
Страница: 98 из 286От острого запаха парнишка даже зажмурился, откинул голову назад и чихнул, так что слезы выступили у него наглазах. Он устремил на монаха честный, открытый взгляд и рассмеялся. Потом снова наклонился, осторожно принюхался и нахмурился.
- Сильная штука. Похоже на ту мазь, которой Меуриг старику плечо растирал, когда я прошлый раз приходил с ним в аббатство. В лазарете я видел большую флягу в посудном чулане. Это то же самое?
- Оно самое, - кивнул Кадфаэль и поставил сосуд обратно на полку.
Да, парень ничуть не встревожился - это было видно по его лицу. Не приходилось сомневаться в том, что этот запах для него никак не связан со случившейся трагедией. Эдвин до сих пор думал, что Гервас Бонел погиб, сраженный смертельным ударом, и если и чувствовал себя виноватым, то лишь в том, что потерял выдержку и самообладание и довел мать до слез. Мальчик не причастен к преступлению, но он угодил в ужасный переплет, и сейчас ему, как никогда, нужны надежные друзья.
Однако сообразительного паренька начали беспокоить непонятные вопросы монаха.
- Брат Кадфаэль... - заговорил он нерешительно. Имя Кадфаэля прозвучало в его устах едва ли не благоговейно, хоть и обращался он к ничем не примечательному на вид пожилому монаху. Но для Эдвина это имя с детства было именем отважного крестоносца, о котором его мать, - даже в те годы, когда была счастлива, - всегда отзывалась с теплотой. Правда, теперь парнишка думал, что она, пожалуй, преувеличивала, расписывая достоинства этого человека, - ... ты знал о том, что я ходил в лазарет с Меуригом, ты ведь и Эдви об этом спрашивал.
- Сильная штука. Похоже на ту мазь, которой Меуриг старику плечо растирал, когда я прошлый раз приходил с ним в аббатство. В лазарете я видел большую флягу в посудном чулане. Это то же самое?
- Оно самое, - кивнул Кадфаэль и поставил сосуд обратно на полку.
Да, парень ничуть не встревожился - это было видно по его лицу. Не приходилось сомневаться в том, что этот запах для него никак не связан со случившейся трагедией. Эдвин до сих пор думал, что Гервас Бонел погиб, сраженный смертельным ударом, и если и чувствовал себя виноватым, то лишь в том, что потерял выдержку и самообладание и довел мать до слез. Мальчик не причастен к преступлению, но он угодил в ужасный переплет, и сейчас ему, как никогда, нужны надежные друзья.
Однако сообразительного паренька начали беспокоить непонятные вопросы монаха.
- Брат Кадфаэль... - заговорил он нерешительно. Имя Кадфаэля прозвучало в его устах едва ли не благоговейно, хоть и обращался он к ничем не примечательному на вид пожилому монаху. Но для Эдвина это имя с детства было именем отважного крестоносца, о котором его мать, - даже в те годы, когда была счастлива, - всегда отзывалась с теплотой. Правда, теперь парнишка думал, что она, пожалуй, преувеличивала, расписывая достоинства этого человека, - ... ты знал о том, что я ходил в лазарет с Меуригом, ты ведь и Эдви об этом спрашивал.