Морская Дама   ::   Уэллс Герберт Джордж

– Она, безусловно, красива. Но мисс Глендауэр тоже красива.

– Она очень красива. Я не слепой, Чаттерис. Она красива по-другому.

– Да, но это только слова. Почему она очень красива?

Мелвил пожал плечами.

– Она красива не для всякого.

– То есть?

– На Бантинга это не действует.

– Ах, на Бантинга…

– И многие другие этого не видят – как вижу я.

– Многие вообще не в состоянии видеть прекрасное, как видим мы. Переживать его всей душой.

– А почему видим его мы?

– У нас… чувствительнее зрение.

– Разве? В самом деле чувствительнее? А зачем нужно иметь более чувствительное зрение, чтобы видеть прекрасное там, где нам смертельно опасно его видеть? Зачем? Если только не считать, что все вокруг нас лишено смысла, то почему видеть прекрасное не доступно каждому? Попробуйте рассуждать логически, Мелвил. Почему именно ее улыбка так чарует меня, именно ее голос так меня волнует? Почему ее голос, а не голос Эделин? У Эделин честные, чистые, прекрасные глаза – но все это совсем не то. В чем же дело? Бесконечно малый изгиб века, бесконечно малое отличие в ресницах – и все становится иным. Кто мог бы измерить это различие, кто мог бы определить, почему я тону в звуках ее голоса, как в омуте? В чем различие? В конце концов, оно налицо, оно материально! Я вижу его воочию! Клянусь Богом! – Он вдруг рассмеялся. – Попробовал бы старик Гельмгольц* измерить его своими резонаторами или Спенсер – объяснить его в свете Эво�