Мурзик   ::   Исаков Дмитрий

– Вон в траве лежит, – гордо сказал я, и чтобы окончательно ее убедить, подошел и поднял меч с земли.

– Красивый, – с уважением прошептала она, подойдя ко мне, и погладила ножны, на которые я на самом деле не пожалел серебра и черни. – А это самострел, да?

– Ага, франкского производства.

– Наш кузнец тоже хорошие самострелы делает, – сообщила она мне и подвела резюме: – Тебе ни один печенег не страшен!

– Забудь о них, – успокоил я ее и ради проверки обнял легонько за плечи.

– Да! Разве о них забудешь, злыднях! – как ни странно, но Росинка податливо прислонилась ко мне и доверчиво посмотрела в глаза. – Каждый год приходят окаянные, вот и мой отец от них пал третьего лета, в бою за городище.

Я думал, что она заплачет, но в ее глазах была только мировая скорбь, и то вперемешку с гордостью за отца.

Чтобы как-то ее отвлечь от этой скользкой для меня темы (А ты с печенегами бился?) , я быстренько сотворил еще дальше в траве небольшой вещмешок и спросил ее:

– Кушать хочешь, Росинка?

– А ты?

– Я голоден, как стая волков и стадо кашалотов.

– А кто такие кашалоты? Вроде печенегов штоль?

– Ну, что-то вроде… – промычал я и оглянулся, ища, где бы пристроиться для трапезы.

Впереди между деревьями виднелся просвет, и первобытный инстинкт потянул меня туда на поиск более удобного (с эстетической точки зрения, конечно, а не с практической, так как есть можно и на ходу) места.