На берегах тумана   ::   Чешко Федор

Потом договорились: пусть люди решат. Про кого больше людей скажет, тот и есть самый сильный и храбрый. Ну, один из Витязей очень хотел, чтобы лучшим назвали его (даже сильнее хотел, чем и вправду быть таким), и поэтому придумал ходить по дворам и убивать тех, кто хвалил прочих. Остальные Витязи его потом победили, но он все равно успел поубивать очень много народу. Вот с тех пор и повелось: Витязь только один может быть, чтоб то, давнее, не повторялось. А когда ученика воспитает, сразу должен в Бездонную Мглу бросаться.

Так обычай говорит. А Гуфа бормочет о пустоголовых старейшинах, которые пуще бешеных боятся, что большая сила их съест. Она часто говорит эти слова, но объяснить ничего не хочет...

— Плохой этот обычай, по-моему. Потому что опасный очень, — Леф прикусил губу, задышал глубоко и часто. — Вот если придется Витязю погибнуть прежде, чем он успеет ученика воспитать, — что тогда? Тогда очень нехорошо получится...

Девчонка нетерпеливо дернула плечом:

— Не было еще такого ни разу. Витязь — он на то и Витязь, чтобы злых убивать, а самому не гибнуть. Это ты, Леф, какую-то глупость выдумал...

— А в ученики к Витязю любой напроситься может? И почему Нурд еще никого не взял? Его же убить могут, и в Мире ни одного Витязя не останется... Или он Мглы боится?

— Вот пристал! — почти прохныкала Ларда. — Въелся, будто сажа под ногти... Ничего Нурд не боится. Когда к Амду на выучку шел, знал небось, что Бездонной не миновать.