На берегах тумана   ::   Чешко Федор

Почему Гуфа вздумала спровадить подальше именно их двоих? Баб оставила при себе для исполнения мелких поручений; Торку и Ларде велела быть где-нибудь по соседству на случай, ежели возникнет внезапная надобность применить силу (не ведовскую — обычную); а вот Хону сЛефом приказала убираться на самую крышу и сидеть безвылазно, покуда не позовут. Столяр попытался артачиться — чего, мол, ради? — но ведунья будто клинком рубанула по его ворчанию раздраженным: «Некогда мне!».

Некогда так некогда. В конце концов, ради Нурда можно и не такое вытерпеть. Вот только принесет ли ему пользу Гуфино ведовство?

Леф поймал себя на том, что все время притопывает ногой, которую недавно залечила старуха. Притопывает и вслушивается в легкое поцокивание — не поцокивание, а бес знает что.

Гноящаяся ранка перестала болеть и подернулась розовой новорожденной кожицей после первого же касания ведовской хворостинки — у Гуфы, готовившейся к долгому обстоятельному действу, при виде такого брови заползли чуть ли не на самую маковку. А несколько мгновений спустя оказалось, что не стоило сразу так удивляться — хоть немного удивления надо было придержать про запас.

Увидав, до чего быстро пошло заживление, старуха прекратила ведовские бормотания, смахнула прилепленное вокруг раны зелье, а тростинку свою новую даже за спину упрятала на всякий случай. Да, Гуфа-то действо свое прекратила, только Лефова рана этого будто бы и не заметила. Затянувшаяся ее кожа на глазах дубела, темнела, выпирала рубцом...