На берегах тумана   ::   Чешко Федор

Знали они про этот потайной лаз, только пуще, чем Мглы, боялись, что кто-нибудь из простых послушников дознается про него. Им-то, нынешним Истовым, небось, хорошо известно, что сделалось после Ненаступивших Дней с прежними Истовыми, носившими красное! Себе они никак не хотят такой участи, это уж ты поверь мне, старой, на слово. Потому и тайну лаза хранили, потому и не держали при себе никого для услуг — работать-то они не любят, но умирать наверняка любят еще того меньше.

— Так ты думаешь, что если здесь впрямь лазят чужие, то это кто-то из самих Истовых? — удивился Торк. Гуфа мотнула головой:

— Нет, конечно. Только если здесь впрямь лазят чужие, значит, Истовым более нет нужды сохранять тайну. Объяснять почему, или сам уже догадался? А ежели догадался, то и не мешай.

И старуха принялась зачем-то выспрашивать Хона, как случилось, что привязанная к корзине веревка осталась свисать в пещеру Старца, да как столяр вспомнил о незадвинутом засове.

А на следующий день пригнанные серыми работники начали постройку помоста. Весть об этом принес охотник, взявший за правило каждое утро подниматься на вершину Обители и подолгу осматривать окрестные места. Услыхав, что почти напротив стен Второй Заимки послушники затеяли строить нечто большое и пока непонятное, Гуфа тоже полезла наверх. Старуха долго — почти до полной солнечной смерти — смотрела на многолюдное мельтешение и возню в устье ущелья, а потом, вернувшись, вдруг объявила: буду лечить Нурдовы глаза.