На берегах тумана   ::   Чешко Федор

А толпа бы так и не доморгалась, что такое приключилось унее на глазах.

Нельзя. Нурд прав, и Гуфа права: среди нынешних старших братьев немало таких, которые хотят Истовым погибели, — как те, ставшие потом серыми Истовыми, хотели погибели Истовым, носящим красное. Просто поубивать бредущих по склону старцев означает помочь другим таким же. Нет, даже худшим: такие же сами бы очистили себе путь. Вот поэтому-то Витязь и придумал на сегодня почти невозможное: чтобы если не навсегда, то хоть надолго отбить охоту и у нынешних, и у таких же, и у худших. Чтобы научить братьев-людей не верить таким и худшим. Чтоб...

Снова Лардин кулак вывел Лефа из оцепенения. Похоже, в этот удар девчонка вложила изрядную долю своих переживаний: парень чувствовал, что, несмотря на его панцирь, дело пахнет синяком. За краткий миг, потребовавшийся Торковой дочери на шипение и облизывание разбитых костяшек, Леф успел опамятовать. Впрочем, «опамятовать» не совсем удачное слово. Леф вспомнил, для чего они с Лардой здесь и для чего к его спине привязано железо. Но очнувшегося от дурного оцепенения парня так же по-дурному залихорадило. Конечно, Истовые уже совсем рядом с помостом, и явно близок тот, главный миг; конечно, верхом глупости было так долго валяться без дела, и верхом подлости будет теперь не успеть и сорвать всю затею — особенно после того, как столь тщательно перебрал в уме скользкие места выдуманного не тобою. Но мешкать из-за боязни опоздать — это уже совсем непростительно.