На семьдесят седьмой параллели   ::   Грешнов Михаил

Лиа отняла пальцы от черной броши и, не глядя ни на кого, спросила:

-Почему вы такие?

Диалог третий

Поставив этот вопрос, Лиа уходит. А мы готовы кри-, чать от стыда и отчаяния из-за всего плохого, что творится на нашей планете.

Лиа идет, не оглядываясь, склонив голову. Может, она жалеет нас, может быть, презирает, что одинаково обидно для нас, жестоко.

Мне кажется, что больше мы ее не увидим.

- Я пойду за ней!

Сядь! - говорит Илья.

Но я не могу сидеть. Илья хватает меня за плащ, тянет вниз:

- Сядь! Что будешь делать? Молиться на шар?

Аня тоже не на моей стороне:

- Виталий, ничего ты не сделаешь...

И опять мы сидим. Шуршит по брезенту дождик. Не хочется говорить, думать. Но не думать нельзя.

- Не может быть, - возмущается вслух Илья, - чтобы она не видела ничего хорошего, наших городов, гидростанций? Зачем она показала такую муть?

- Но ведь это же есть! - жестко сказала Аня. - Куда от этого спрячешься?

С минуту она молчит, борется с собой, чтобы не говорить резко, но побороть себя не может:

- И нечего прятаться: она видела все! Гидростанциями ее не удивишь, а жестокости у нашего времени хватает. Может быть, гуманизм у них - высший критерий. Да и как иначе? Мы не знаем, насколько они ушли вперед, но у себя на планете они давно пережили наш период истории.

- Тем более должны быть снисходительными, - спорил Илья.

- К мерзости? Видел, как били негра?

- Не везде же так!

- Не везде, конечно, я согласна,- потому что живу на Земле.