На тверди небесной   ::   Завацкая Яна

Почему-то самое страшное во всем этом - что суставы уже не разогнуть, они так и останутся навсегда скрюченными, их можно разогнуть теперь, только сломав кости. И от этой скрюченности как раз дикая боль.

Меня поднимают. Кажется, ругаются, что я поползла сама. Идиоты, а что мне делать было? Никто же не приходил. Ссать прямо в кровать? Не говоря о том, что пить хочется. На кровати легче не становится, хотя немного теплее. Но одеяло тонкое. Мне переодевают штаны и заодно ставят еще один укол. Пробирает ужас - после укола всегда хуже, но куда уж хуже-то? Я даже не успела сказать, что хочу пить. Ладно, хрен с ним, ну не дают - и не надо, ощущение того, что организм полностью иссушен, а во рту вообще раскаленная сковородка - это еще ничего по сравнению с локтями… и позвоночником…

Нет, оказывается, бывает еще хуже. Боль начала пульсировать. И вокруг наступила тьма. Это я ослепла, или просто ночь? Во тьме впереди собирается большой малиновый шар, он катится на меня и бьет наконец, и я кричу от боли, а впереди уже новая волна. Надо не смотреть на нее, не думать об этом. Отче наш… не помню, что там дальше. Это… мой дядя самых честных правил… Когда не в шутку занемог… Вот именно, что не в шутку. Нет, не вспомнить мне сейчас. Эльгеро… А-а!

Нет, не бывает такого гриппа. Это другое что-то. Может, какой-нибудь лейкоз. Самое главное - побыстрее сдохнуть. А видеть я все-таки могу, не ослепла.

Врач. Наверное, врач, хотя кто их разберет, они все в этой медицинской желтоватой одежде. Ну слава Богу, может, хоть он отменит эти дурацкие уколы.