Крыша для Насти   ::   Незнанский Фридрих Евсеевич

И о том, что было между Саней и Клавдией, когда она была помоложе, более собранной, статной, упругой и завлекательной в своем желании обязательно обаять Турецкого, Грязнов тоже догадывался. Все было, и даже не вчера, а бог весть когда, так что ж теперь и вспоминать? Поэтому, поговорив немного и высказав женщине массу приятных комплиментов, друзья покинули приемную.

— Смотри-ка, Саня, а Клавдия до сих пор так вся и светится при виде тебя. К чему бы это? — закинул удочку Грязнов.

— Чудак, да это ж она на тебя смотрела! А как на мой вкус, рыхловатой, кажется, становится девушка.

— Ты неправ, старик. Я тебе готов напомнить твой же анекдот о том, что именно женщина, которая думает, что это, — Грязнов изобразил руками нечто крупное и объемное, — у нее в последний раз, такое вытворяет, что можно с ума сойти.

— Может быть, все может быть, — быстро и как о постороннем ответил Турецкий. — Ты мне вот что скажи, когда это Костя успел переговорить с этим Баркановым, да? Мы ж вчера еще фактически мало что знали. Вот артист!

— Но ты действительно не упусти его, — становясь серьезным, ответил Грязнов. — А лучше поезжай-ка туда сам, без звонка, так будет вернее. На контроле тебя никто останавливать не будет. А я соберу наших ребят и пройду с ними по плану, чтоб не терять зря времени, ладно?

Это был хороший вариант. Турецкий отдал Грязнову ключ от своего кабинета, а сам пошел по лестнице вниз. Транспортом он пользоваться не собирался, поскольку от здания Генеральной прокуратуры на Большой Дмитровке до здания Совета Федерации на той же улице было пять минут ходьбы, причем ленивым шагом.