Кто не спрятался   ::   Устинов Сергей

Время обтесало острые грани и дружбы, и вражды, как море обтесывает осколок бутылочного стекла – гладкого и мутного, не способного больше ранить. Смешно ведь двадцать лет спустя переживать детские обиды. Лялька выбрала его – и оказалась права. “Волги”, шубы и бриллианты ей со мной не светили. Впрочем, что это я? В семнадцать лет они не светили ей и с Лериком. Это уж после каждый из нас распорядился собой, как смог: он стал преуспевающим кооператором, я – опальным милиционером. И хватит об этом.

“Жорж” весело катил по пустынным в субботний вечер улицам. На Ленинградском проспекте я дал ему шпоры, и он без напряжения мгновенно набрал сто двадцать. “Молодец, – похвалил я его, сбавляя скорость. – Завтра ты можешь пригодиться”.

Дверь мне опять открыла Лялька. Но сегодня она выглядела скромнее – джинсы в обтяжку и черный облегающий свитер. В ушах и на шее тоже ничего не было, только на безымянном пальце левой руки посверкивал изумруд на полтора-два карата. Как говорится, скромненько, но со вкусом.

– Без формы ты выглядишь гораздо приятней, – сообщила она мне с обезоруживающей тактичностью. Сама она заметно пополнела за эти годы, и у меня на языке вертелся ответный каламбур насчет ее форм, но я оставил его при себе.

На пороге гостиной возник Лерик, раскрыл объятия и полез целоваться, щекоча усами.

– Пра-ашу, – сделал он приглашающий жест. – Администрация приносит извинения: вместо омаров крабы, вместо “Клико” – “Новосветское”. Сами понимаете – время тяжелое, перестроенное.