Куда исчез Филимор? Тридцать восемь ответов на загадку сэра Артура Конан Дойля   ::   Фрай Макс

Вот что, жена, ты хоть бей меня, хоть кричи, но только я уж не первыйдень думаю, как быть, если Саша преставится. А вчера, как услышал я про киргизку, что ты подобрала, так мне все ясно стало. Слушай...

Купец зашептал прерывающимся голосом, но твердо, а его жена охала, негодовала, сникала, бурно возмущалась и вновь затихала. И текли, текли по лицам обоих слезы...

- В общем, сговорились они смерть сына ото всех скрыть, - говорил Остомыслов, временами отхлебывая чай из чашки. - Дочку мальчиком одеть, волосы ей стричь, как отрастать будут, а если к доктору - так только к верному человеку, есть у Станиславы такой. Дитя-то еще неразумное, неловкости не почувствует, оттого что ее в мужском роде зовут, а постарше станет - и поговорить можно, объяснить все, словом заручиться...

- Но как же мертвый младенец? Неужели родное дитя в степи закопали?

- Нет, такой грех на себя брать не стали, обошлись. Случай помог. Я ведь не поленился, съездил в тот аул под Илийском, откуда Алтын прибрела, нашел там бабку, которая ее хорошо помнит. И сказала мне она, что у Алтын детей отродясь не было. Как же так, говорю, ее ж все со свертком, в тряпки замотанным, в руках видели, - ну в точности младенец! И знаете, что в том свертке было? Домбра!

- Домра? - переспросил Евгений Андреевич.

- Нет, домбра. Тоже музыкальный инструмент, только нашей домры подлиннее, поуже, и струн поменьше. Знаменитый певец, оказывается, у этой киргизки отец был, так она все бросила, а с домброй его расставаться не захотела. Или, может, продать думала? Ну да неважно.