JК
Куда исчез Филимор? Тридцать восемь ответов на загадку сэра Артура Конан Дойля :: Фрай Макс
Страница: 334 из 421Тогда откуда же? Откуда ж? Откуда? Откуд? Отку? Отк? От? О? О О О о о о . . .
Мысли улетели, слова убежали, чувства ушли. Лишь любимое чувство удивления задержалось еще на некоторое время в пустом пиджаке.
Друг захлопнул дверцы шкафа. На одной из них с внутренней стороны было зеркало, и в нем пиджак увидел свое отражение. Это было удивительно. В зеркале отражался удивленный пиджак. Человек, который раньше тут жил, непременно сфотографировал бы это отражение. Тот человек любил фотографировать удивленных. Больше всего на свете.
ЛЕНЯ КОРНЕЕВ
ТОРТ
Лекстер подходит к столу, садится в старенькое глубокое кресло, закуривает. На столе стоит широкая чаша с песком, в который наполовину закопан круглый прозрачный сосуд. Наверное, очень горячий, потому что красно-оранжевого свечения хватает, чтобы рассеять вечерний комнатный сумрак. Лекстер берет со стола потрепанную книгу, листает рассеянно, разглядывает испещренные записями поля. На каждой странице встречаются даты, оставленные чернильной ручкой: 1943... 1958... 1998. Он пролистывает почти до конца и останавливается на знакомом абзаце:
Все содержимое сосуда походит теперь на жидкое солнце. Когда достигнешь ты этого, да возрадуйся! Ибо час бессмертия близок. Прими внутрь три части славной материи, затем еще три и, наконец, девять частей, чтобы закрепить и возвысить результат. И волосы твои станут пламенем, кости и зубы обретут невероятную крепость, и все болезни мира удалятся от тебя.
Мысли улетели, слова убежали, чувства ушли. Лишь любимое чувство удивления задержалось еще на некоторое время в пустом пиджаке.
Друг захлопнул дверцы шкафа. На одной из них с внутренней стороны было зеркало, и в нем пиджак увидел свое отражение. Это было удивительно. В зеркале отражался удивленный пиджак. Человек, который раньше тут жил, непременно сфотографировал бы это отражение. Тот человек любил фотографировать удивленных. Больше всего на свете.
ЛЕНЯ КОРНЕЕВ
ТОРТ
Лекстер подходит к столу, садится в старенькое глубокое кресло, закуривает. На столе стоит широкая чаша с песком, в который наполовину закопан круглый прозрачный сосуд. Наверное, очень горячий, потому что красно-оранжевого свечения хватает, чтобы рассеять вечерний комнатный сумрак. Лекстер берет со стола потрепанную книгу, листает рассеянно, разглядывает испещренные записями поля. На каждой странице встречаются даты, оставленные чернильной ручкой: 1943... 1958... 1998. Он пролистывает почти до конца и останавливается на знакомом абзаце:
Все содержимое сосуда походит теперь на жидкое солнце. Когда достигнешь ты этого, да возрадуйся! Ибо час бессмертия близок. Прими внутрь три части славной материи, затем еще три и, наконец, девять частей, чтобы закрепить и возвысить результат. И волосы твои станут пламенем, кости и зубы обретут невероятную крепость, и все болезни мира удалятся от тебя.