Нет повести печальнее на свете...   ::   Шах Георгий Хосроевич

– А что, – спросил он, – у вас и кухню растащили по кланам?

– Да, у каждого свои гастрономические вкусы и пристрастия, хотя от такого многообразия все только в выигрыше.

– Уланфу, – сказал Тропинин, – я не оскорблю вашего патриотизма, предложив зайти в другой кабачок, скажем, к тем же химикам?

Гермесит явно смутился.

– Не обижайтесь, – добавил Тропинин, – но мне захотелось отведать чего-нибудь химического. Например, синтетических котлет или газового компота.

– Вы не подозреваете, насколько близки к истине, – со смехом сказал Уланфу. – Ну, ладно, рискнем. Но предупреждаю, у химов самая острая пища, они обожают всевозможные приправы.

Им не стоило труда разыскать заведеньице с маркой «HO» и завлекательным названием «Заходите, не ошибетесь». Здешние рестораторы были горазды на выдумку, вот, пожалуй, что можно перенять у гермеситов в порядке возмещения за секреты космоплавания. Почему, однако, Уланфу сказал «рискнем». Только ли из-за пикантности кухни химов?

Внутри было довольно людно, свободных столиков не нашлось, и им пришлось подсесть к молодой паре, выяснявшей отношения и потому встретившей посторонних без восторга. Юркие роботы-официанты сновали между столиками, разнося заказанные блюда. Из аппарата, напоминавшего стационарный магнитофон, лилась тихая музыка, и несколько пар танцевали на маленькой круглой площадке. В центре зала журчал небольшой фонтанчик, подсвеченные струйки воды отливали всеми цветами радуги. Помещение освещалось приглушенным светом развешанных по стенам фонариков, в нем было тепло и уютно.