Нет повести печальнее на свете...   ::   Шах Георгий Хосроевич

Заложенная в натуре человека инстинктивная тяга к универсальности неистребима, она прорывается здесь и там вопреки всей давящей громаде гермеситского истэблишмента – законов, церкви, традиций, предрассудков. У нас не принято говорить об этом вслух, но все знают о существовании секты универов. На своих сборищах они поносят тотальный профессионализм и посвящают друг друга в клановые тайны. Гонимые властями, эти люди по-своему ищут способа реализовать истинно человеческую потребность во всестороннем развитии. Однако в наших условиях и эта форма самовыражения поневоле приобрела уродливый вид. Универы отрицают девятибожие, но только для того, чтобы поклоняться все тому же единому божеству – Разуму. Их мысль остается замкнутой в технократическом круге, им не приходит в голову, что само понятие ratio несовместимо с любой религией, включая ту, которая возводит на пьедестал науку.

– Вы правы, когда я спросил у Мендесоны, есть ли на Гермесе ереси, он уклонился от ответа.

– Мендесона? Бородатый начальник канцелярии Сената?

– Да.

Дезар рассмеялся. Тропинин взглянул на него вопросительно.

– Вам покажется это забавным, легат, но дело в том, что Мендесона сам сектант, только другого рода.

– То есть?

– Подобно тому, как в низах общества сложилась секта универов, в верхах сформировалась своего рода масонская ложа. Так вот, бородач – ее Великий магистр.

– И чем же занимаются ваши масоны? – спросил до крайности удивленный Тропинин.

– Да тем же, чем и универы.