Нет повести печальнее на свете...   ::   Шах Георгий Хосроевич

– Мы выслушали замечательную речь, уверена: то, что говорил профессор Чейз, отзывалось в сердце каждого из нас. Гнев честных граждан копился давно. Преступная любовная связь агра и маты стала последней каплей, переполнившей чашу. Я призываю всех женщин подняться на защиту своих очагов, будущего своих детей, которому угрожают универы.

– Бей их! – раздались истерические женские вопли.

– Придет час, они не уйдут от возмездия, – пообещала Розалинда. – А теперь нам нужно избрать вождя, который поведет кланистов к победе.

– Чейза! – выкрикнули разом сотни глоток.

– Глас народа – глас божий, – сказала Розалинда. – Ведите нас, профессор.

– Благодарю за доверие и обещаю быть достойным той чести, которую вы мне оказали. Не будем терять драгоценное время. Приступайте к оформлению наших рядов.

Под шумные аплодисменты Чейз в сопровождении своих спутников удалился с балкона и через несколько секунд вышел на улицу. Его окружили воспламененные кланисты. По рукам пошли заранее заготовленные бланки для записи добровольцев. Синьора Петра была немедленно зачислена в женскую десятку, Ферфакса оставили в покое, когда он заявил, что берется сформировать центурию у себя в Мантуе. В суматохе приятелям удалось выбраться из толпы.

– Ну и заварили вы кашу, – сказал Ферфакс.

– Мы не заварили кашу, а переполнили чашу, – сострил Сторти. – Боюсь, что мне придется теперь на всю жизнь остаться синьорой Петрой.

– Так тебе и надо.