Нет повести печальнее на свете...   ::   Шах Георгий Хосроевич

– Когоже?

– Пера.

– Вот как. Случайно?

– Странный вопрос.

– Почему же. Ведь он был к тебе неравнодушен. Мог разыскать. Смотри, чтобы кофе не убежал.

– Вижу, тебя это не очень волнует.

– Признаться, нет.

– Не ревнуешь?

– Разве ты когда-нибудь давала основания для ревности?

– Какая самоуверенность!

– При чем тут самоуверенность? Я уверен не в себе, а в тебе.

– Может быть, просто равнодушен.

– Не говори так, Ула. Что же сказал тебе твой ухажер? Чем он занимается?

– Мне не нравится словечко «ухажер». Пер перебрался в Турин, устроился в вычислительном центре.

– По-прежнему тошнотворно красив?

– Больше, чем прежде. Знаешь, как облагораживает седина на висках.

– Увы, у меня пока никаких признаков дряхления. И о чем вы с ним беседовали?

– Так, вспоминали юность.

– Будь добра, передай печенье.

____________________



– Ула, родная, я не видел тебя целую неделю. Черт знает что, мы встречаемся только по ночам.

– Это ужасно, Ром, но что я могу поделать, ты ведь знаешь, какой у нас взят бешеный темп. От задачи, которая решается в нашем коллективе, зависит своевременный пуск многих важных индустриальных объектов. Отец буквально не дает нам покоя, да и сам Дезар интересуется нашими успехами.

– Ты стала до невозможности деловой женщиной.

– Гордись, что у тебя такая жена. Как раз сегодня мне предложили возглавить лабораторию.