JК
Низвергатели легенд :: Мартьянов Андрей
Страница: 69 из 83А человек, сидящий позади летчика, в кресле оператора-радиста, с удовольствием рассматривает окружающий вид, ничуть не беспокоясь за свою жизнь. Третий пассажир, благороднейший шевалье де Фармер, как заснул глубокой ночью, так доселе и не просыпался.
Гунтер слегка побаивался. Во-первых, достаточно одной глубокой ямы, в которую попадет шасси, и машина перевернется. Во-вторых, выбранный им для посадки лужок может оказаться слишком коротким – полоса пробега должна быть не менее трехсот метров, – и самолет ударит корпусом в скалу. В таком случае бед не оберешься.
– А керосина осталось тридцать литров. Надо поторопиться, – бормотал про себя Гунтер, стараясь не обращать внимания на комментарии Казакова, наблюдавшего с высоты за чудесным рассветом. Небо окрасилось в розоватые горизонтальные полосы, висевшие над Тирренским морем облачка превращались в оранжевые с желтизной клочья пуха, тьма ночи изгонялась на запад, и где-то далеко, над невидимыми отсюда волнами Закатного, именующегося также Атлантическим, океана гасли последние звезды. Однако самая яркая звезда, будто огонек факела, продолжала выбрасывать свои лучи и казалась далеким пятнышком живого и теплого огня.
Как и раньше, во времена ушедшего навсегда в небытие XX века, будто в дни французской или польской кампании, когда от тебя – пилота, человека, сидящего за штурвалом – зависит жизнь не только бортстрелка, но и солдат аэродромной службы. Гунтер сосредоточил все свое внимание на приборах… Что ни говори, но конструкторы фирмы «Юнкерс» делали отличные машины.
Гунтер слегка побаивался. Во-первых, достаточно одной глубокой ямы, в которую попадет шасси, и машина перевернется. Во-вторых, выбранный им для посадки лужок может оказаться слишком коротким – полоса пробега должна быть не менее трехсот метров, – и самолет ударит корпусом в скалу. В таком случае бед не оберешься.
– А керосина осталось тридцать литров. Надо поторопиться, – бормотал про себя Гунтер, стараясь не обращать внимания на комментарии Казакова, наблюдавшего с высоты за чудесным рассветом. Небо окрасилось в розоватые горизонтальные полосы, висевшие над Тирренским морем облачка превращались в оранжевые с желтизной клочья пуха, тьма ночи изгонялась на запад, и где-то далеко, над невидимыми отсюда волнами Закатного, именующегося также Атлантическим, океана гасли последние звезды. Однако самая яркая звезда, будто огонек факела, продолжала выбрасывать свои лучи и казалась далеким пятнышком живого и теплого огня.
Как и раньше, во времена ушедшего навсегда в небытие XX века, будто в дни французской или польской кампании, когда от тебя – пилота, человека, сидящего за штурвалом – зависит жизнь не только бортстрелка, но и солдат аэродромной службы. Гунтер сосредоточил все свое внимание на приборах… Что ни говори, но конструкторы фирмы «Юнкерс» делали отличные машины.