JК
Новый Орден Джедаев: Изменник :: Стовер Мэтью
Страница: 116 из 311Автогенными резчиками. Светящимися проводами.
Смерть раба вызовет у дуриама не больше эмоций, чем вызывает у его отца проклятие, оброненное по поводу гидроключа, сломавшегося во время ремонта упрямого гипердвигателя "Сокола".
Джейсен вспомнил слова Вержер, словно она сама прошептала ему в ухо: выбор садовника. Он поднял свой сдвоенный амфижезл, а потом опустился на одно колено и вонзил их в восковую пломбу. Клинки, рассекающие тело маленького дуриама, он ощущал рассекающими его собственный живот; жгучий поток яда, наполнивший сосуды дуриама - растекающимся по его собственным венам. Джейсен выдернул амфижезлы и направился к следующей камере.
Убийство следующего удвоило его боль: дуриам умер не сразу, а после агонии, беззвучно крича от ужаса и мучений. От убийства третьего у Джейсена подкосились колени и перед глазами поплыли алые полосатые облака.
А позади него рабы, доведенные до самоубийственного безумия неустанным огнем боли от имплантанта послушания, начали останавливаться, задыхаясь и щурясь от неожиданности. Начали замирать в изумлении, поворачиваться друг к другу с руками, вытянутыми в предложении и в поиске помощи, а не в стремлении ударить, искалечить или убить. Сначала одна группа, которая держала свой вынужденный путь к берегу, потом другая, и еще одна - по мере того, как дуриамы один за одним умирали: побежденные, трясущиеся, лишенные хрупкой скорлупы своих камер. Джейсен не останавливался.
Смерть раба вызовет у дуриама не больше эмоций, чем вызывает у его отца проклятие, оброненное по поводу гидроключа, сломавшегося во время ремонта упрямого гипердвигателя "Сокола".
Джейсен вспомнил слова Вержер, словно она сама прошептала ему в ухо: выбор садовника. Он поднял свой сдвоенный амфижезл, а потом опустился на одно колено и вонзил их в восковую пломбу. Клинки, рассекающие тело маленького дуриама, он ощущал рассекающими его собственный живот; жгучий поток яда, наполнивший сосуды дуриама - растекающимся по его собственным венам. Джейсен выдернул амфижезлы и направился к следующей камере.
Убийство следующего удвоило его боль: дуриам умер не сразу, а после агонии, беззвучно крича от ужаса и мучений. От убийства третьего у Джейсена подкосились колени и перед глазами поплыли алые полосатые облака.
А позади него рабы, доведенные до самоубийственного безумия неустанным огнем боли от имплантанта послушания, начали останавливаться, задыхаясь и щурясь от неожиданности. Начали замирать в изумлении, поворачиваться друг к другу с руками, вытянутыми в предложении и в поиске помощи, а не в стремлении ударить, искалечить или убить. Сначала одна группа, которая держала свой вынужденный путь к берегу, потом другая, и еще одна - по мере того, как дуриамы один за одним умирали: побежденные, трясущиеся, лишенные хрупкой скорлупы своих камер. Джейсен не останавливался.