О книге Андрея Аникина Вторая жизнь   ::   Парнов Еремей

Будь то некая двойная судьба в разных, хотя и достаточно близких, эпохах, как бы параллельное существование в двух временах ("Вторая жизнь"), или домысленный вариант продолжения одной жизни ("Друг, который мог быть").

Герой "Второй жизни" впервые предстает перед читателем мелким чиновником времен первой мировой войны. Колеблясь между жизнью и смертью, он испытывает некое раздвоение, осознавая себя совсем другим человеком, рожденным в 1813 году. Так появляются заявленные автором "Эн-прим" и "Эн-два", чьи судьбы, не пересекаясь, но чередуясь, последовательно проходят перед читателем. Внимательно проследим за всем ходом эксперимента, и нам станет совершенно ясно, что побудительная причина его не столько исторически-познавательная, сколько нравственная. Это исследование человеческой души сквозь двойную призму времен. Прием для литературы не новый, но благодарный, позволяющий объективно проследить как светлые, так и темные стороны. И в том, что на сей раз в качестве главного персонажа выступает не император французов, а лицо вымышленное, то есть в полном смысле слова "литературный герой", я вижу несомненное достоинство произведения. Эта выдуманная двойная судьба вызывает у меня и большее доверие, и больший интерес. Не пытаясь оспорить право автора на эксперимент с Наполеоном, все же замечу, что к области собственно литературы ближе жизнеописание двуединого "Эн"-Никонова. Такова уж сверхреальность искусства.