Очаг на башне   ::   Рыбаков Вячеслав Михайлович

Прогони его, милый! Ты даже не увидишь, что мне так плохо, только если умру, увидишь, но я не умру, как же я могу тебя оставить, я же знаю, что тебе нужна, прогони…

— Асенька… Заждалась нас? У, ладошки-то какие холодные, — он взял ее руки в свои, поднес к губам, и она зажмурилась даже, запрокинулась, перетекая в свои ладони навстречу его целительному дыханию. — Сейчас кофейку выпьем. Представляешь, на углу растворяшку выбросили. Из окон траурное сообщение, а народ банки хватает, по штуке в руки… И я схватил… А ты что, уходишь? С ума совсем!

— Да знаешь, я просто по пути зашел — справочник вернуть.

— Брось, Валера, посиди еще, куда спешить. Воскресенье.

— Это у вас воскресенье отдых. Работаете от звонка до звонка. Наш рабочий день не нормирован, и выходных нет.

— Да перестань…

Их голоса доносились как сквозь вату. Ася почти лежала на груди Симагина, ноги подгибались. Мир кружился то быстрее, то медленнее — она боялась открыть глаза.

— Нет, Андрей, я спешу. Спешу! Ну не уговаривай!!

Вербицкий не мог здесь больше оставаться. Он был на грани истерики — воздух жег, жег пол через подошвы туфель; хотелось истошно завыть и расколошматить об стенку, нет, об симагинскую самодовольную морду этот нестерпимо тяжелый портфель. Сволочь! Подлец! Обманул — меня, друга, мы же с детства вместе! Что он соврал мне, чего не досказал — разве выяснишь теперь? Какой позор! Какое унижение — не удалось!!

Ничего не могу, ничего. Одни словеса, не нужные никому.

— Ну, как знаешь, — грустно сдался Симагин. — Я понимаю… Ты извини, мы сегодня неприветливые. Заходи, как сможешь.

— Конечно! — в лихорадке кричал Вербицкий.