Очаг на башне   ::   Рыбаков Вячеслав Михайлович

А по возвращении тщательнейшим образом, помимо ваших официальных отчетов, проинформирует дирекцию обо всем, что говорилось и делалось на конгрессе.

Секунду Симагин смотрел на Вайсброда, не понимая, а потом сморщился, как от кислятины.

— О гос-споди, — сказал он с мукой, — так вот в чем дело!

— Н-ну, — ответил Вайсброд.

— Только дирекцию или выше?

— Не имею представления.

Симагин принялся за еду. Вайсброд сидел, сцепив руки на животе, и смотрел на него.

— Аристарх знает?

— Да, разумеется. Аристарх Львович и в этом отношении необычайно тонкий человек.

— Ладно, — сказал Симагин, принимаясь за второе. — Что второе?

— Вот что второе. Кому вы успели рассказать о своей идее?

— Какой именно идее? — раздраженно спросил Симагин.

— Вчерашней, — терпеливо сказал Вайсброд и пригубил компот. От компота отчетливо пахло дезинфекцией. Он отставил стакан. — Относительно телекинеза и прочей мистики.

— А, — мрачно произнес Симагин. — Ну, вырвалось в пылу… Карамышеву да Асе. Хотя, если хотите знать, я убеж…

— Речь не об этом, — сказал Вайсброд. — Я вполне доверяю вашей уникальной интуиции. Но я настоятельно просил бы вас не расширять круг посвященных. Держите, Андрей, эту странную мысль в стратегическом резерве.

— Эммануил Борисович! — почти сердито воскликнул Симагин, с возмущением глядя на Вайсброда красными от бессонной ночи глазами. — Я когда-нибудь давал основания подозревать меня в прожектерстве?

— Помилуйте, — улыбнулся Вайсброд. Болели уже все внутренности.