Очаг на башне   ::   Рыбаков Вячеслав Михайлович

 — Андрюша Симагин очень собирается выявить причины подобных неустойчивостей — они возникают, к сожалению, на самых разных уровнях, не только на эротическом — но нас в первую очередь, и вполне правомерно, ориентируют на лечение более распространенных и опасных органических расстройств.

Последних слов Вербицкий уже не слышал — ему показалось, что Аля опять бросилась на него.

— Симагин?! — переспросил он, перебив что-то хотевшую сказать Алю.

— Да, Андрей Андреевич Симагин. Золотая голова…

Андрюшка, что ли, с неожиданным раздражением подумал Вербицкий. Когда это он обзавелся золотой головой?

— Очень дельный ученый, — сказал Вайсброд.

Собственно, что это? Я завидую — кому? Кто мне завидовал все детство? Вербицкий уверенно обнял Алю — она с готовностью прильнула — и удовлетворенно стал впитывать плавное колебание под ладонью. Жар проступал сквозь тонкую ткань.

— Он молод? — спросил Вербицкий равнодушно.

— Приблизительно вашего возраста. Несколько моложе.

— И, разумеется, живет анахоретом — не ест, не пьет, ночует на работе?

— Да, почти. Даже теперь.

— Даже когда?

— Это была чрезвычайно романтическая история, — улыбнулся Вайсброд. — Он горячо полюбил женщину с почти взрослым сыном, лет пяти. По-моему, они очень счастливы…

В метро уже никого не было, и дежурная посмотрела на них с укоризной, когда они, торопливо шагая, встали на эскалатор.

— Так что это за спектры? — спросила Аля.