Очаг на башне   ::   Рыбаков Вячеслав Михайлович

Как же это я проглядела? Ну, я ему, хищно клялась она, а длинные полы освобождение, крылато билисьдалеко позади. Ох, я ему — а кожа уже ждала взгляда, который, как полуденная волна, даже не заметив ткани, окатит, огладит упруго и сверкающе каждую выпуклость тела, и в нем снова можно будет плыть. Всегда. Ласкаясь, бранясь, молча… Она распахнула дверь и кинулась в волну…

И в ужасе выскочила, ошпаренная невыносимым морозом, колко чувствуя беззащитность и тщетность наготы на снегу. Это был тот, элегантный. Вежливо приподнял шляпу:

— Добрый вечер. Простите, я не ошибся? Андрей Андреевич Симагин здесь живет?

— Да, — через силу ответила Ася, пытаясь съежиться. Голая! Голая!

— Я могу его видеть? — глядя ей только в лицо, с безупречно вежливой интонацией осведомился незнакомец.

— Пройдите, — ответила Ася, уже почти не соображая, движимая одним порывом: убежать немедленно! — Вам придется подождать. Пройдите. Одну минуту…

Она отпрянула в комнату, захлопнула дверь и придавила ее обеими руками. Прыгнула к шкафу, раскрыла и спряталась за дверцы. Словно дверь комнаты могла стать прозрачной. С ненавистью содрала халат. При одном виде которого глазенки Симагина становились, как у котенка, стащившего сосиску. Которым она так часто дразнила Симагина на манер корриды, хохоча и подзадоривая: «Торо!» Запаковалась наглухо. В самые бесформенные, только для уборок, джинсы. В свитер с высоким воротником. Поверх, успокаиваясь, дотушивая в себе желание помыться сызнова, симагинскую старую рубашку застегнула на все пуговицы.