Ледяной поход (с Корниловым)   ::   ГУЛЬ Р.Б.

Не нравится ему "все это новое". "То ли дело раньше" ,- и казак сочно рассказывает про прежнее конвойское, казацкое житье.

Из Ильинской переехали в Успенскую. Здесь хозяин-казак - бедный. Он гостеприимен, угощает, разговаривает, но никак не может понять, зачем мы пошли воевать… "А земля-то у вас есть?" - спрашивает он. "Есть… была".- "Аа, ну понятно, свое добро всякому жаль" ,- наконец понимает казак.

Жена его - иногородняя. Она готовит нам, тоже угощает, но смотрит на нас со страхом и все спрашивает: "А ничего не будет тем вот, кто из станицы убежал, когда вы пришли?!"

"Не знаю, думаю - ничего, а чего же они убежали-то?" - "Да кто их знает, побоялись вас, ведь народ все говорил, что иногородних вешать будете…" Наконец она не выдержала и со слезами рассказала, что ее два брата - иногородние - бежали, что их комиссар смутил, а теперь сказывают, что бежавших ловят и расстреливают…

В Успенской встречаем мы вербное воскресенье. В большой церкви - служба. Все - с вербами и свечами. Храм полон, больше раненых. Впереди, к алтарю - Деникин с белым Георгием на шее, Марков, Романовский, Филимонов, [63] Родзянко.

В разговорах на паперти узнаем, что приехала с Дону делегация, зовут туда, что донские казаки восстали против большевиков и уже очистили часть области.

Все радостны. Неожиданный просвет! Едем на Дон, а там теперь сами казаки поднялись! Какая сила!

По станице рассклеены воззвания Деникина о борьбе за Учредительное собрание.