JК
Ледяной поход (с Корниловым) :: ГУЛЬ Р.Б.
Страница: 5 из 117И ячувствую на щеках своих слезы матери…
* * *
Синий вечер. В воздухе серебрятся блестки. Небо звездное… Мы идем на вокзал. На душе грустно, но успокоением служит: добровольно иду делать большое дело…
Вокзал набит солдатами. Все переполнено. Брат и другие попали в уборную уходящего поезда и уехали. Я и N. остались. Мы ждем среди солдат - на полу. Подходит солдат нашего полка, о чем-то развязно говорит.
Под утро, усталые, с трудом садимся в поезд и едем на Дон…
На Дон
Следующий день зимний, яркий. Поезд тихо тащится по снежным полям и подолгу стоит на станциях. Помню станцию Лиски. Я послал маме шифрованную телеграмму. Пересели и едем.
Ночью - обыск. В вагоне темно. Вошли люди с фонарем, в солдатских шинелях, с винтовками.
"Документы предъявите… У кого есть оружие, сдавайте, товарищи".
Подошли ко мне. Я закрыл глаза и притворился спящим, прислонившись к окну вагона.
- "А это чей чемодан?" (у меня был мешок-вьюк).
- "Ваш, товарищ?" - "Товарищ!" - сказал он и взял меня за плечо. Я "проснулся". "Мой". - "Откройте!" Открываю. Он роется. "А документы есть?" - "Есть" ,- и лезу в карман. "Ну, ладно" ,- и проходят дальше…
* * *
Утро. Слава Богу, переехали на казачью сторону. Народу в поезде стало мало. Я не бывал на Дону: вглядываясь в людей, смотрю в окна. Вошли несколько казаков с винтовками, шашками. Сели рядом. Разговаривают. Я ищу новых, бодрых настроений - преграды анархии.
* * *
Синий вечер. В воздухе серебрятся блестки. Небо звездное… Мы идем на вокзал. На душе грустно, но успокоением служит: добровольно иду делать большое дело…
Вокзал набит солдатами. Все переполнено. Брат и другие попали в уборную уходящего поезда и уехали. Я и N. остались. Мы ждем среди солдат - на полу. Подходит солдат нашего полка, о чем-то развязно говорит.
Под утро, усталые, с трудом садимся в поезд и едем на Дон…
На Дон
Следующий день зимний, яркий. Поезд тихо тащится по снежным полям и подолгу стоит на станциях. Помню станцию Лиски. Я послал маме шифрованную телеграмму. Пересели и едем.
Ночью - обыск. В вагоне темно. Вошли люди с фонарем, в солдатских шинелях, с винтовками.
"Документы предъявите… У кого есть оружие, сдавайте, товарищи".
Подошли ко мне. Я закрыл глаза и притворился спящим, прислонившись к окну вагона.
- "А это чей чемодан?" (у меня был мешок-вьюк).
- "Ваш, товарищ?" - "Товарищ!" - сказал он и взял меня за плечо. Я "проснулся". "Мой". - "Откройте!" Открываю. Он роется. "А документы есть?" - "Есть" ,- и лезу в карман. "Ну, ладно" ,- и проходят дальше…
* * *
Утро. Слава Богу, переехали на казачью сторону. Народу в поезде стало мало. Я не бывал на Дону: вглядываясь в людей, смотрю в окна. Вошли несколько казаков с винтовками, шашками. Сели рядом. Разговаривают. Я ищу новых, бодрых настроений - преграды анархии.