JК
Легавые :: Макбейн Эд
Страница: 138 из 204Нам придется взять его в долю.
– Я в этом не уверен. Надо еще подумать.
– Думай скорее, время не ждет. Назначено-то на пятнадцатое. Дом сейчас хочет знать, что мы решили.
– Ладно, скажи, что мы берем его в долю. А пока я подумаю, что с ним делать, с этим поганым мерзавцем.
– А теперь, дамы и господа, – разливался голос в динамиках, – мы с огромной радостью познакомим вас с грозой Сан-Франциско, юной особой, повергавшей в трепет обитателей этого прекрасного города у Золотых Ворот. С молодой леди, чье экзотическое искусство танца заставляло краснеть даже добродетельных чиновников Гонконга – краснеть в физическом, а не политическом смысле. С радостью и гордостью мы приглашаем на сцену мисс... Анну... Мэй... Зон!
Свет в зале стал гаснуть. Оркестр грянул весьма вольную версию блюза «Лаймхауз». Не успели затихнуть финальные удары тарелок, как на сцене появилась большеглазая девушка в китайском платье с широкими рукавами. Она двигалась маленькими шажками, молитвенно сложив руки и слегка склонив голову.
– Люблю китаянок! – сказал Калуччи.
– Может, вы все-таки помолчите? – обернулся к ним лысый человек из переднего ряда. – Из-за вашей болтовни я не понимаю, что происходит на сцене.
– Заткнись, лысый хрен, – сказал Ла Бреска.
Тем не менее они замолчали. О'Брайен подался вперед. Паркер наклонился вправо, облокотившись на руку кресла.
– Я в этом не уверен. Надо еще подумать.
– Думай скорее, время не ждет. Назначено-то на пятнадцатое. Дом сейчас хочет знать, что мы решили.
– Ладно, скажи, что мы берем его в долю. А пока я подумаю, что с ним делать, с этим поганым мерзавцем.
– А теперь, дамы и господа, – разливался голос в динамиках, – мы с огромной радостью познакомим вас с грозой Сан-Франциско, юной особой, повергавшей в трепет обитателей этого прекрасного города у Золотых Ворот. С молодой леди, чье экзотическое искусство танца заставляло краснеть даже добродетельных чиновников Гонконга – краснеть в физическом, а не политическом смысле. С радостью и гордостью мы приглашаем на сцену мисс... Анну... Мэй... Зон!
Свет в зале стал гаснуть. Оркестр грянул весьма вольную версию блюза «Лаймхауз». Не успели затихнуть финальные удары тарелок, как на сцене появилась большеглазая девушка в китайском платье с широкими рукавами. Она двигалась маленькими шажками, молитвенно сложив руки и слегка склонив голову.
– Люблю китаянок! – сказал Калуччи.
– Может, вы все-таки помолчите? – обернулся к ним лысый человек из переднего ряда. – Из-за вашей болтовни я не понимаю, что происходит на сцене.
– Заткнись, лысый хрен, – сказал Ла Бреска.
Тем не менее они замолчали. О'Брайен подался вперед. Паркер наклонился вправо, облокотившись на руку кресла.