JК
Опоздавшие к лету (сборник) :: Лазарчук Андрей
Страница: 134 из 216Петер перемотал пленку, спрятал ее в карман и побежал кстапелю.
Никто не видел его. За крайней сваей он нащупал прикрытую тряпьем яму, а под тряпьем – жестяные коробки. Он положил туда свою, снова прикрыл все и ушел, не оглядываясь.
В блиндаже никого не было. Петер содрал с себя все и в одних трусах побежал к бочке с водой – отмываться. Его все еще преследовала вонь, испущенная господином Мархелем. Понимая, что запаха уже никакого не может быть, он лил и лил на себя холодную, обжигающе-холодную воду, мылился жестким обмылком и снова лил... Как офицеру ему положен был запасной комплект обмундирования, и Петер был этому несказанно рад. Хрустящая, в мелких иголочках необношенная ткань гарантировала надежное укрытие от вони. Одевшись и спрятав в мешок грязное, он сел на кровать – и вдруг захохотал. Смех прорвался, давно сдерживаемый и подавляемый смех – и Петер корчился, не в силах вздохнуть, не в силах остановиться – и безо всякой надежды на хороший конец всей этой истории. Он слышал, как кто-то вошел, но залитые слезами глаза ни черта не различали в полутьме – электричества опять не было, а аккумуляторная лампочка уже чуть тлела, – но понемногу смог переключиться со смеха на внешнее и спросить:
– Кто?..
– Это я, – сказал голос Шанура, и голос этот был таким, что Петер сразу оборвал смех.
Никто не видел его. За крайней сваей он нащупал прикрытую тряпьем яму, а под тряпьем – жестяные коробки. Он положил туда свою, снова прикрыл все и ушел, не оглядываясь.
В блиндаже никого не было. Петер содрал с себя все и в одних трусах побежал к бочке с водой – отмываться. Его все еще преследовала вонь, испущенная господином Мархелем. Понимая, что запаха уже никакого не может быть, он лил и лил на себя холодную, обжигающе-холодную воду, мылился жестким обмылком и снова лил... Как офицеру ему положен был запасной комплект обмундирования, и Петер был этому несказанно рад. Хрустящая, в мелких иголочках необношенная ткань гарантировала надежное укрытие от вони. Одевшись и спрятав в мешок грязное, он сел на кровать – и вдруг захохотал. Смех прорвался, давно сдерживаемый и подавляемый смех – и Петер корчился, не в силах вздохнуть, не в силах остановиться – и безо всякой надежды на хороший конец всей этой истории. Он слышал, как кто-то вошел, но залитые слезами глаза ни черта не различали в полутьме – электричества опять не было, а аккумуляторная лампочка уже чуть тлела, – но понемногу смог переключиться со смеха на внешнее и спросить:
– Кто?..
– Это я, – сказал голос Шанура, и голос этот был таким, что Петер сразу оборвал смех.