JК
Орион взойдет :: Андерсон Пол
Страница: 247 из 721В небе суетились ласточки, а далекий колокол благовестил голосом вечернего покоя…
***
— Да, — согласилась Роника. — Да, да.
Прищелкнув языком, она прикоснулась пятками к ребрам коня и послала его вперед, но не слишком быстро. Алек держался рядом. Кони их спутников и фургон, грохоча, поотстали.
Мощенные камнем улицы грохотали под копытами, стены из местного песчаника отдавали часть дневного тепла. Обитатели городка приступали к обеду, редкие прохожие с округлившимися глазами и раскрытыми ртами сопровождали взглядом чужеземцев, направляющихся в гостиницу, что украшала рыночную площадь. Лавки уже закрылись на ночь. Посреди площади торчал высокий столб, фонарь на вершине его еще не горел. Под ним располагался рупор. Роника направила коня через площадь.
Но тут громкоговоритель вдруг пробудился. Роника остановила своего скакуна столь грубо, что, невзирая на усталость, конь поднялся на дыбы. Звуки франсея, хлынувшие из рупора, ничего не говорили ей.
Однако интонация и тревога, читавшаяся на лицах людей, высыпавших на площадь, предрекали что-то недоброе.
Успокоив коня, Роника подъехала ближе к Алеку и схватила его за руку.
— Что стряслось? — спросила она. — По-моему, что-то жуткое.
Лицо его белело в сумраке, однако Ронике показалось, что оно вдруг посерьезнело.
— Внимание, внимание, бюргеры! — начал переводить он скованно и поспешно.
***
— Да, — согласилась Роника. — Да, да.
Прищелкнув языком, она прикоснулась пятками к ребрам коня и послала его вперед, но не слишком быстро. Алек держался рядом. Кони их спутников и фургон, грохоча, поотстали.
Мощенные камнем улицы грохотали под копытами, стены из местного песчаника отдавали часть дневного тепла. Обитатели городка приступали к обеду, редкие прохожие с округлившимися глазами и раскрытыми ртами сопровождали взглядом чужеземцев, направляющихся в гостиницу, что украшала рыночную площадь. Лавки уже закрылись на ночь. Посреди площади торчал высокий столб, фонарь на вершине его еще не горел. Под ним располагался рупор. Роника направила коня через площадь.
Но тут громкоговоритель вдруг пробудился. Роника остановила своего скакуна столь грубо, что, невзирая на усталость, конь поднялся на дыбы. Звуки франсея, хлынувшие из рупора, ничего не говорили ей.
Однако интонация и тревога, читавшаяся на лицах людей, высыпавших на площадь, предрекали что-то недоброе.
Успокоив коня, Роника подъехала ближе к Алеку и схватила его за руку.
— Что стряслось? — спросила она. — По-моему, что-то жуткое.
Лицо его белело в сумраке, однако Ронике показалось, что оно вдруг посерьезнело.
— Внимание, внимание, бюргеры! — начал переводить он скованно и поспешно.