Оружие скальда   ::   Дворецкая Елизавета

В палате стало тихо, все взгляды устремились к кюне. Даже Эйнар, шепотом споривший о чем-то с Эйстлой, накрыл ладонью ее неумолкающий рот. Девчонка попыталась укусить его ладонь, но Эйнар кивнул ей на кюну, и она тоже притихла.

А кюна Хёрдис опустила голову, прижалась лбом к стволу, замерла, прислушиваясь к чему-то далекому. Потом она медленно повела пальцами по рунам, много лет назад поясом врезанным в кору ясеня на высоте груди взрослого человека. В недавний Праздник Середины Лета руны были окрашены жертвенной кровью и заметно темнели на коре. Кюна зашептала что-то. Слышно было только, как потрескивают дрова в очаге женской половины палаты. И гул ветвей ясеня над крышей казался значительным и громким, несущим тайные вести, понятные одной только кюне Хёрдис.

Наконец кюна отошла от ствола, посмотрела на свои ладони, словно на них должны были отпечататься тайные руны.

— Матушка! — вполголоса, почтительно окликнул ее Торвард конунг. Никто другой не посмел бы этого сделать. — Что ты услышала?

Кюна медленно перевела взгляд на сына, непонятно усмехнулась.

— Ясень поймал вести, — сказала она. — Вести летят по ветру. Не скажу, добрые это вести или дурные. Кому как покажется.

Все молчали. Никто ничего не понял. Но Торвард не хотел мириться с неизвестностью. Знамения в день принесения жертв были не очень-то добрыми.

— Мы не так мудры, как ты, матушка, — сказал он. — Не скажешь ли ты яснее? Не все же умеют понимать язык Малого Иггдрасиля.